– Верно, присутствовал, – спокойно сказал Ярослав, – Конечно, господин Ботрайт, Вы можете подозревать меня на основании только одного этого факта. Но его недостаточно, чтобы меня обвинять в том, чего я не делал. На встрече присутствовало много людей кроме меня. Наверное, у кого-либо из них были причины для того, чтобы слить информацию в прессу, А Вы бросаетесь обвинять прежде всего меня. Почему? Потому что я не богатый и влиятельный? Но зачем мне ввязываться в это дело, предавать что-то огласке, когда я понимаю, что меня, у которого нет ни больших денег, ни власти, просто раздавят? Сами подумайте. И еще подумайте вот о чем. Предположим, только предположим, что это сделал я. Но зачем тогда мне приходить на работу? По логике вещей я не стал бы появляться здесь, а сбежал бы куда-нибудь, где меня трудно было бы найти. Прежде чем кого-то обвинять, надо иметь доказательства. Какие у Вас доказательства что это сделал именно я, господин Ботрайт?

– Звучит убедительно, но мы не верим словам. Да, сейчас мы изучаем все версии, не только Вас. В общем, принято решение отстранить Вас от работы до окончания расследования. Вас и Вашу невесту Хельму… Откровенно Вам скажу, Лопатин, Вы могли бы и не отправится сегодня отсюда домой, если бы не дали аргументы в свою защиту. Но пока Вы можете быть свободны. Все условия контракта Вы по-прежнему должны соблюдать. Будем считать, что мы дали Вам оплачиваемый отпуск на неопределенный срок. Я советую Вам никуда не уезжать из Берлина. Надеюсь, Вы хорошо поняли меня. Идите.

VI

Выйдя от Ботрайта, Ярослав зашел в зал, в котором работали программисты его команды, отвел Хельму в сторонку и рассказал ей о том, что случилось. Хельма взволновалась, но волнение ее было не из-за отстранения от работы, а из за переживаний за своего возлюбленного. Затем Лопатин сообщил всем членам команды, что он уходит во временный отпуск по семейным обстоятельствам и они с Хельмой отправились домой на Софи-Шарлотте-Платц.

По дороге, то и дело отвечая на вопросы своей невесты, Ярослав размышлял. Ситуация складывалась тревожно. Из разговора с Ботрайтом стало очевидно, что Элфорд и Шварценберг подозревают в первую очередь его, Ярослава. У них нет доказательств, это тоже очевидно. Конечно, они будут искать и в других направлениях. Возможно, они найдут какие-либо мотивы и у других участников встречи в поместье Шварценберга. Но на них доказательств не будет. Тогда они наверняка будут еще более усиленно копать под него, Лопатина. Доверие Элфорда и Шварценберга он никогда уже не восстановит, это ясно. А вот потерять свою голову может. А еще – не дай бог, заодно с ним может пострадать и Хельма. В таком положении единственный выход был искать поддержки у герцога фон Остен-Штирума.

И придя домой, Ярослав сразу же взял запрятанный в надежном месте «чистый» смартфон и набрал номер с визитки, данной ему герцогом, который он выучил наизусть.

– Слушаю, – сказал жесткий металлический голос в смартфоне.

– Это Лопатин. Мне необходимо срочно встретится с Его Сиятельством.

– Ок. Подождите секунду… Приходите в 16.30 на площадку парковки автомобилей у торгового центра «Плаза» на Франфуртер Аллее. Смотрите там Ауди 8 черного цвета, номер KW 531. Садитесь в него. Когда будете ехать к на парковку, пожалуйста не забудьте сменить несколько видов транспорта и смотрите нет ли за Вами «хвоста».

– Спасибо.

Ярослав сомневался, стоит ли брать с собой на встречу Хельму. Но и оставлять ее одну было довольно опасно. Он все таки решил ориентироваться на итог встречи с герцогом и пока оставить невесту дома, сказав ей, что скоро вернется и заберет ее и чтобы она ни к коем случае не выходила из дома и не открывала никому дверь пока он не приедет.

Он вышел из дома за полтора часа до встречи. По пути сменил метро на наземную железную дорогу, затем на автобус, затем снова спустился в метро и остаток пути прошел пешком. Погода переменилась на холод, шел мелкий снег. На небольшой уличной парковке у супермаркета Лопатин без труда нашел черный автомобиль с тонированными стеклами. Задняя дверь автоматически приоткрылась, когда он подошел к машине. Внутри был водитель, широкоплечий, крепкий молодой человек в черных очках и, на переднем сидении мужчина лет сорока с лишним, внешне ничем не примечательный, с незапоминающимся лицом, темными волосами, одетый в черную кожаную куртку на меху и черные брюки.

– Добрый день, господин Лопатин. Меня зовут Хьюго. Сейчас мы поедем в одну из резиденций Его Сиятельства, – сказал человек в черной куртке и дал знак водителю ехать. Ярослав узнал металлический голос, говоривший с ним несколькими часами ранее, и понял, что Хьюго (не факт, что это было его настоящее имя) – шеф службы безопасности.

Машина направилась на юг, в поселок Мотцен, в 20 километрах от города. Здесь на берегу озера, за высоким трехметровым сплошным забором находилась загородная резиденция Остен-Штирума. Сам герцог прибыл сюда полчаса назад из своего замка в Нижней Саксонии, специально для встречи с Лопатиным. Выйдя из машины, Лопатин размял спину и осмотрелся по сторонам. Небольшой, выкрашенный в цвет хаки трехэтажный дом в стиле модерн, без архитектурных изысков. Дорожки, припорошенные снежком лужайки, кусты туи, можжевельника и каких-то других декоративных растений. Хьюго провел его на второй этаж в довольно скромно, по сравнению с герцогским замком, обставленную комнату. Остен-Штирум, в темно-синем деловом костюме, стоял у окна и смотрел во двор.

– Приветствую Вас, Ярослав, – обернулся герцог к своему гостю, – Можете не рассказывать мне о том, что пишет пресса, я все знаю.

– Я искал встречи с Вами, Герман, потому что Элфорд, Ботрайт и Шварценберг бездоказательно подозревают меня. Вы обещали мне свою поддержку, если я попаду в трудную ситуацию…

– Да, обещал и не отказываюсь от своих слов. Скажите мне, пожалуйста, Ярослав, Вы действительно не знаете кто дал информацию Фаранжу?

Лопатин повторил все доводы в свою защиту, которые он приводил Ботрайту.

– Хм, действительно в Ваших словах есть резон, – задумчиво проговорил Остен-Штирум, выслушав Ярослава, – Однако… Вы понимаете, какие будут теперь последствия от утечки в прессу?

– Насколько я могу догадываться, проект «Геката» будет по меньшей мере заморожен. Я отстранен от работы на неопределённый срок. Но со мной или без меня – будущее у проекта нейросети проблематично.

– Верно. Но я имел в виду даже не это. То, о чем Вы сказали – это само собой разумеется. Я имел в виду последствия для «Ордена Могущества».

– И каковы же они?

– Орден уже распался. В создавшихся обстоятельствах я принял решение отречься от Американского Приората Ордена и создать на основе Европейского Приората новое тайное общество «Орден Черного Дракона». Признаюсь, у меня довольно противоречивые чувства по поводу случившегося. С одной стороны, я рад, что эти выскочки Шварценберг и Элфорд со своим проектом «Геката» теперь в значительной мере дезавуированы. С другой стороны – я все же хотел сделать так, чтобы они были принижены и отошли на вторые роли несколько иным способом. Но, то что произошло, то произошло, ничего не поделаешь, надо действовать исходя из обстоятельств.

– А что же делать теперь мне?

– Вы нужны мне, Ярослав. Скажите, сможете ли Вы восстановить Вашу нейросеть в том виде, в каком она есть на настоящий момент? И сколько, примерно, это может занять времени?

– Смогу. Я не скажу, что все придется делать с нуля, поскольку весь технологический процесс мне известен и, кроме того, многих лишних движений, которые моя команда совершала в процессе работы, можно теперь избежать. В общем, если будет полное обеспечение всей необходимой технической инфраструктурой, если удастся подобрать хорошую команду специалистов, а на это потребно финансирование, то… Полагаю, что точно такая же нейросеть появится месяца через три.

– Отлично, все это будет дано в Ваше распоряжение. Ваша задача – восстановить нейросеть и адаптировать ее к потребностям Метаверса. Ключевой момент – интеграция нейросети с чипированием. Сначала мы будем проводить испытания на узком круге волонтеров, которые, конечно же не будут знать о нейросети ничего. Потом развернем широкую пропаганду чипирования в медиа. Будем